КРОСС

ОДИССЕЙ
ЧАСТЬ II

(Мифологическая метафора психологической подготовки)

         В предыдущей статье об Одиссее я рассказывала, как герой попался в ловушку собственного тщеславия, опрометчиво накликав на себя гнев Посейдона. 
         И между прочим, знакомство с мифологическими сюжетами навело меня на мысль о том, что боги удивительно терпеливы к оступившимся героям. Они, как правило, дают шанс исправить ситуацию.
         Могу предположить, что подобная неспешность объясняется их всемогуществом. Ведь, как известно, чем сильнее (увереннее) чувствует человек, тем менее он нуждается в том, чтобы демонстрировать кому-то свою силу или возможности. «Понты» - признак внутренней слабости. Зачем доказывать другим то, что и так очевидно? А поскольку боги всесильны и бессмертны, то им тем более нет смысла торопиться с крайними методами возмездия.   
         Одиссей за годы своей жизни хорошо зарекомендовал себя в качестве лидера среди смертных, и уничтожать такой ценный ресурс за одну оплошность, не давая ему возможности одуматься, было бы слишком расточительно. Профессионалов и в те времена был большой дефицит. А не реагировать на его проступок богам можно было или нет? -  Думаю, нет.  «Божья кара» выгодно отличается от людских законов не только эффективностью, но и неотвратимостью.
         А теперь давайте подумаем вот о чем: если Одиссей был наказан за свое тщеславие, то что нужно было ему сделать, чтобы возвращение на родину стало реальностью?  Очевидно,  выработать в себе качество, противоположное тщеславию. 
         А какое качество является противоположным тщеславию, заносчивости, кичливости?  Обычно на лекции слушатели  вначале называют «скромность». Но в ходе дальнейшего обсуждения мы предпочитаем использовать более ёмкое понятие: «смирение».  Скромность в привычном лексиконе часто понимается как малозаметность, сокрытие и преуменьшение своих достижений, что такому герою, как  Одиссей, не слишком подходит.   А вот смирение подразумевает трезвое видение самого себя: и своих возможностей, и своих ограничений.  И, соответственно, принятие этих ограничений.  Если тщеславие – это проявление слабости, то смирение требует силы духа.
         В первой части своего цикла об Одиссее я отмечала, что боги покровительствовали людям за два качества: профессионализм и уважительное к ним (богам) отношение.  Второе из этих качеств как раз и выражается в смирении.  Русский философ Николай Бердяев определял смирение как свободное подчинение человеческой воли истине.  Быть смиренным – это принять реальность такой, как она есть. И при этом отнюдь не бездействовать. А  пытаться изменить - но только то, что в наших силах.   Вероятно, именно этого качества не хватило Одиссею, чтобы тихо-мирно покинуть остров циклопов, не выкрикивая с безопасного расстояния оскорблений и проклятий в адрес уже ослепленного им врага.
        Ну и что же с этим делать?  Как  можно  избавиться от своего тщеславия, приобретя вместо него такое качество как смирение?
        В наше время с целью коррекции отдельных своих качеств  люди приходят к психотерапевтам, а в ту далекую эпоху герою, как мы дальше увидим, пришлось проходить массу тяжелых испытаний на грани жизни и смерти. Хотя и психологическую подготовку тоже легкой не назовешь…
         Но не будем отклоняться….
        На испытания «в целях перевоспитания» Одиссея боги не скупились. Всего не опишешь, да и не вижу смысла повторять то, что уже многократно описано.  Остановлюсь только на тех ситуациях, что непосредственно предшествовали возвращению героя домой.
         К тому времени вызванная Посейдоном страшная буря потопила все  корабли нашего флотоводца вместе с экипажем. Удалось ли спастись кому-то из команды, история умалчивает, но самому Одиссею удалось уцелеть только чудом. Его, вцепившегося в обломок разбитого судна,  несколько суток носило по волнам, пока еле живого не выкинуло на берег живописного острова. На острове совершенно одиноко жила прекрасная нимфа по имени Калипсо.
          Она позаботилась о страдальце. А узнав его поближе, полюбила «могучего мужа». Полюбив же, Калипсо
          "…надеялась твердо
          Сделать бессмертным его и бесстаростным в вечные веки».
          Но, конечно, как это всегда бывает, не безвозмездно. В ответ Одиссею пришлось бы остаться жить на чудесном острове. Питаясь при этом нектаром и амброзией, наслаждаясь любовью божественной красоты женщины, и прочими  доступными богам развлечениями.  Отказаться ему надо было только от двух вещей: от дела и от возвращения домой. «Ничего себе наказание!» - воскликнет кто-то: «да это же мечта любого смертного! Да я всю жизнь пашу ради  такой легкой и полной наслаждений жизни!»
          Спорить не буду. Напротив, соглашусь, что для тех, кто не достиг желаемого уровня материального благополучия, такие мечты вполне понятны и даже могут  вдохновлять. Когда человек приходит с вопросом: «что мне сделать, чтобы достичь легкой и спокойной жизни?», это вполне можно рассматривать как первоначальную цель для работы. Но среди моих клиентов всё больше и таких людей, которых интересует другое: «я уже достиг всего, чего хотел… почему же я несчастлив?»  И я не считаю, что они «бесятся с жиру», потому что сама когда-то была в таком положении.
          Поэтому для меня состояние Одиссея, как его описывает Гомер, вполне закономерно и объяснимо.  
        
         «Он на обрыве над морем сидел, и из глаз непрерывно
         Слезы лилися. В печали по родине капля за каплей
         Сладкая жизнь уходила.  Уж нимфа не нравилась больше.
         Ночи, однако, в постели он с ней проводил поневоле
         В гроте глубоком ее, – нежелавший с желавшею страстно.
         Все же дни напролет на скалах и у моря сидел он,
         Стонами дух свой терзая, слезами и горькой печалью.
         В даль беспокойного моря глядел он, и слезы лилися».   
        Автор дает нам поэтичное, и при этом очень точное описание клинической депрессии: вялость, бездействие, тоска, потеря интереса к жизни...
        Кстати, не удержусь, и рискуя отклониться от темы, обращу ваше внимание на то, как древние герои относились к слезам. Гомер отнюдь не считает зазорным для «могучего мужа» плакать в моменты скорби. По словам автора поэмы у Одиссея глаза увлажняются слезами довольно часто и никого это не удивляет – ни царей, ни других могучих полководцев, ни товарищей.
         А мне по роду работы сплошь и рядом приходится сталкиваться со стремлением любой ценой не допустить слез – якобы это признак слабости.  Не только мужчины, но и женщины просят меня подсказать, как это сделать в драматические и действительно горькие моменты: на похоронах или при другом трудном расставании с близкими или с делом жизни...   И отмахиваются от  моих предупреждений о том, что подавление эмоций (вместо нарабатывания навыков управления ими) – прямой путь к болезни.  Зато попытка пустить пыль в глаза окружающим своей кажущейся твердостью одобряется и не рассматривается как глупость. А все от психологической безграмотности…
        Итак, как только появилась возможность выбраться с острова, тоску Одиссея как рукой сняло.   Невзирая на предупреждения Калипсо о том, что его выбор чреват смертельной опасностью, герой  с энтузиазмом ухватился за предоставленный ему шанс покинуть остров на самодельном плоту.  
          Интересно, что когда пророчества нимфы начали сбываться – плот Одиссея разметало по бревнышку и он без какой-либо поддержки оказался в открытом море, он сетовал не на то, что отказался от вечной жизни, а на то, что не может выбрать себе другую смерть:
           «….. сшибаются яро друг с другом
           Вихри ветров всевозможных. Моя неизбежна погибель! 
           Трижды блаженны данайцы - четырежды! - те, что в пространном
           Крае троянском нашли себе смерть, угождая Атридам!
           Лучше бы мне умереть и судьбу неизбежную встретить
           Было в тот день, как в меня неисчетные толпы троянцев
           Сыпали медные копья над трупом Пелеева сына!   
           С  честью б я был погребен, и была б от ахейцев мне слава.
           Нынче же жалкою смертью приходится здесь мне погибнуть".

           А вот погибнуть в тот раз ему было не суждено. Это испытание оказалось очередным экзаменом на смирение и стойкость. Из последних сил пытаясь найти  место, чтобы выбраться на берег, не будучи разбитым о скалы,  Одиссей высмотрел  устье реки и так взмолился речному богу:
           «Кто бы ты ни был, владыка, внемли мне! Молюсь тебе жарко,    
           От Посейдоновых страшных угроз убегая из моря.
           Даже в глазах у бессмертных достоин почтения странник,
           Их о защите молящий, - вот так, как теперь, пострадавший,
           Я к теченьям твоим и коленям твоим припадаю!
           Сжалься, владыка! Горжусь, что тебя о защите молю я!»   
           Тотчас теченье поток прекратил и волну успокоил.
           Гладкою сделал поверхность пред ним и спас его этим
           Около устья реки. Подкосились колени и руки
           У Одиссея. Совсем его бурное море смирило».
 
         Как видите, скитания выработали у героя умение смиряться перед превосходящей силой, при этом используя все свои наличные возможности. После этого испытания боги сочли Одиссея достаточно «перековавшимся», чтобы разрешить ему вернуться домой.  Однако дома, на острове Итака, царя ждал ещё один экзамен. Потребовавший от него проявить смирение не только перед богами, но и перед людьми.  Но об этом – в следующей части моего рассказа.